Рабочий день выдался напряжённый и на редкость муторный. Очередная версия в ходя одного из расследований не подтвердилась, напарник дважды намекнул, что всё шло бы лучше, будь в этот раз он старшим по делу, начальство ненавязчиво, но весьма заинтересованно интересовалось раскрываемостью, и ко всем прочим радостям кофе в автомате почему-то иссяк задолго до вечера. К окончанию смены Одри была в том настроении, когда человеку кажется, что всё в мире работает как-то неправильно, и дела ни за что не пойдут лучше, если не вмешаться. И это настроение отчаянно хотелось на кого-то или на что-то выплеснуть. Она отказалась идти с коллегами в бар, сославшись на разыгравшуюся мигрень, хмуро попрощалась с ними и уехала домой.
Детектив Миллс намеревалась заняться тем, что про себя называла "диванной терапией": заварить себе как можно более крепкий кофе, насыпать в кружку гору сахара, устроиться на диване, затянув туда пса Тора, и включить "Дискавери". Только она, Тор, "Дискавери", кофе и огромный белый диван, пока не пора будет отправляться спать - что может быть лучше?
Первая часть плана удалась прекрасно: кофе не убежал, , Тор бурно выразил радость по поводу появления хозяйки, а по телевизору, как выяснилось, должны были показывать "Дорогу утконосов". Одри всегда казалось, что эндемики - почти сказочные существа, так что это ещё больше расцвечивало вечер.
То, что он таким безобразным образом не задастся, выяснилось, как только она устроилось на диване и щёлкнула телевизионным пультом. В ровный, неторопливый голос диктора начали вплетаться яростные и агрессивные гитарные запилы. Одри нахмурилась и прибавила громкость, но ей тут же показалось, что музыка соревнуется с "Дискавери", и утконосы проигрывают. Она ещё пару раз щёлкнула пультом и решила, что ещё немного - сегодняшнее враньё про мигрень завтра вполне может стать правдой, если ничего не сделать с этой какофонией. При том, что у её спальни была общая стена с квартирой, из которой, судя по всему, и доносились адские звуки, угроза становилась вдвойне серьёзной. Посмотрев на часы, Одри обнаружила, что время идёт к полуночи и решительно поднялась с дивана: по всем законам соседей-меломанов вполне можно было призвать к порядку.
Полминуты спустя она звонила в дверь соседней квартиры. Квартира довольно долго пустовала, после того, как оттуда съехал тихий, молчаливый таксист Сингх, и сейчас Одри понятия не имела, кто встретит её на пороге, поэтому на всякий случай напустила на себя больше суровости, чем обычно.

Одри немного растерялась. То ли она ожидала, что ей откроет дверь компания подвыпивших студентов со стеклянными глазами или немолодой, агрессивно настроенный панк, то ли просто не ожидала от соседа вежливости и готовности идти на контакт. Из-за того, как началась встреча, часть запала Одри растеряла мгновенно и теперь уставилась на обитателя музыкального ада, пытаясь составить о нём максимально полное представление. Молодой, улыбчивый, почему-то в халате не по размеру, явно настроенный безмятежно и нисколько не озабоченный возможным междусоседским конфликтом. Одри не разделяла его умиротворённого настроения, но оценила улыбку, приятная была улыбка и выглядела бы ещё приятнее, если бы не небольшой флюс. Правда, возможно, это вовсе не флюс, а, например, орех. Или конфетка. Тут Одри остановилась: какие-то это были слишком уж интимные мысли, такие вопросы её совершенно не касались, и явилась она сюда не за тем, чтобы во все глаза таращиться на незнакомого человека.
Неловко кашлянув, детектив Миллс отвела изучающий взгляд от "флюса" соседа, постаралась вернуть себе пошатнувшуюся было суровость и прервала немного затянувшуюся паузу:
- Да, всё верно, - она кивнула, дополнительно подкрепляя свои слова. - Именно из-за музыки. Я смотрю телевизор, и из-за того, как громко вы её слушаете, напрочь перестаю понимать, о чём говорит ведущий. Да и на работу мне завтра рано, а у моей спальни общая стена с вашей квартирой, - Одри неловко махнула рукой в сторону квартиры, как будто отсюда могла показать расположение комнат. - В общем, сэр, вы убавьте, пожалуйста, звук, и я уйду.
Скрестив руки на груди, она улыбнулась. И "пожалуйста", и "сэр", и даже подробное разъяснение, в чём собственно состоит проблема, были призваны немного сгладить не самое удачное начало знакомства. Любезность, с которой её встретили, обескуражила и обезоружила Одри, и теперь ей хотелось в ответ держаться мягче, чем она привыкла, и не производить впечатление сварливой мегеры.

Одри упорно казалось, что новоиспечённый сосед смотрит на неё как-то уж слишком радушно и доброжелательно, а то, что он, похоже, не стремился закончить разговор как можно скорее, заставляло её чувствовать себя ещё менее уютно. Возможно, дело было в привычке: детектив Миллс привыкла к суховатым или довольно разбитным диалогам на работе, к донельзя официальному и сдержанному общению со свидетелями и тяжёлому спаррингу с задержанными. Всё остальное было где-то в плоскости семейных или почти семейных контактов, а соседей она попросту игнорировала, ограничиваясь сухим кивком в знак приветствия. Сейчас этот незнакомый парень в халате стучал ложкой по её скорлупе, и дать задний ход хотелось отчаянно.
- Спасибо за музыку, - Одри ещё раз кивнула и переступила с ноги на ногу, демонстрируя намерение убраться восвояси.
Однако всё оказалось не так просто. Собеседник избавился от "флюса", который, судя по всему, всё-таки был орехом или конфетой, одарил гостью широкой улыбкой, и Одри оказалась перед необходимостью продолжать знакомство.
- Будем знакомы, Джейсон, ничего не имею против вопросов, - ответные улыбки получались как-то сами собой, но вот представляться именем, с которым она за тридцать лет так и не подружилась, было неприятно. Одри прибегла к обычному рабочему способу: - Я - Миллс, мне говорили, что в эту квартиру скоро въедут. Слева от вас живу я, справа Майкл, кажется, он занимается компьютерами, а напротив - Лили, она очень хорошенькая, работает в ювелирном салоне и всегда поздно приходит домой. Я тоже прихожу поздно и смотрю на ночь "Дискавери", ну, знаете, про всяких животных, - от рассказа про "Дорогу утконосов" Одри решила воздержаться: во-первых, это почти личное, а, во-вторых, если вы не любите эндемиков, для вас это прозвучит смешно и глупо.
Она снова переступила с ноги на ногу. С одной стороны разговор завязался вполне приятный, почему бы и не поболтать, с другой - разговаривать в половине двенадцатого ночи о соседях и телевидении, стоя на лестничной клетке, довольно дико.

На несколько секунд Одри показалось, что она сказала что-то лишнее: на лице Джейсона отразилось лёгкое недоумение и, как ей показалось, смутное беспокойство. То ли его что-то насторожило в информации о соседях, то ли Одри брякнула о самой себе что-то такое, чего лучше было не говорить. Да нет, вроде ничего такого не было. Это успокаивало: она терпеть не могла недомолвки и недопонимание даже в мелочах.
После состоявшегося обмена любезностями уже наверняка пора было расходиться и возвращаться к своим делам, радуясь удачному завершению инцидента. Одри ещё раз улыбнулась, открыла было рот, чтобы начать прощаться, но тут собеседник огорошил её признанием в любви ко всяким париям животного мира, и вместо того, чтобы сказать "Ну, время позднее, пора бы и..." детектив Миллс взглянула на своего соседа с новым интересом. Не будь бегемоты и выдры такой бредовой темой для того, чтобы завязать разговор с девушкой, Одри могла бы заподозрить, что её клеят, однако тон разговора получался такой сумасшедший и одновременно приятельский, что такие идеи как-то не приходили в голову.
А вот мысль о том, что её новый сосед - не то инкарнация Мюнхгаузен, не то праправнук дядюшки Римуса, пришла в голову совершенно естественно. Одри усмехнулась.
- Прямо-таки целых двадцать минут? - она недоверчиво сощурилась, глядя на Джейсона снизу вверх: - А он случайно не кричал, что вы украли его ямс? Не просил подбросить по дружбе до Биг Изи? У него за спиной не болтался футляр с саксофоном? Вдруг вы лишили нас нового блюзмена? Я вот обязательно взяла бы на борт своего каноэ одинокого утконоса, плывущего в сторону Мельбурна на поиски удачи.
Пряча улыбку, Одри предвкушала развитие истории сухопутного аллигатора. Она всё ещё убеждала себя поторопиться домой, но выходило как-то менее убедительно.

Отредактировано Audrey Mills (2013-01-12 02:39:17)

У соседа был приятный смех, обнаружилось умение легко поддерживать шутку и так же легко реагировать на подколы, и, пожалуй, это сочетание ещё больше расположило к нему Одри.
- По-вашему, достаточно не убить блюзмена, чтобы сохранить его для музыки? - она, как умела, растягивала слова на южный манер: - Неудивительно, но печально, что в наше время белых так стали думать очень многие, - молодая белая женщина при всём желании не может выдать себя за достойного старого негра, но в меру своих возможностей Одри всё же постаралась: - Впрочем, может быть, дух старика Луи хранил его, и он всё же добрался, куда хотел.
Приглашение зайти в гости не то, чтобы насторожило её, но привело в некоторое замешательство. Во-первых, кажется, уже всё-таки можно заподозрить, что её клеят. В принципе, это совсем неплохо, этот Джейсон - приятный парень, но, как показывает статистика, большинство маньяков приятные парни, а такие внезапные приглашения серьёзно повышают шансы на встречу с ними. Во-вторых, уже почти полночь, а завтрашнюю смену никто не отменял.
Одри с некоторым сомнением смотрела на соседа. Отказаться и убраться восвояси было бы самым правильным решением, но на редкость вымотавший её день и то, как именно Джейсон приглашал, не давало это сделать. В конце концов Одри коротко вздохнула, решила, что справляться с нештатными ситуациями вроде внезапного нападения психа, она обучена, да и в гостях можно посидеть совсем недолго, и кивнула:
- А зайду, - она улыбнулась и сунула руки в карманы спортивных штанов: - Будем считать, что утконосы объединяют мир. Бардака я не боюсь, но предлагать мне лучше колу или кофе: завтра на работу. И да, Миллс - это фамилия, меня зовут Одри, - представилась Одри нехотя и уже делая шаг к открытой двери: не люби своё имя, сколько хочешь, но, если уж наводить мосты, то, видимо, и проявлять хоть какую-то открытость.

Вдобавок к приятной внешности и неплохому чувству юмора у соседа оказался ещё и довольно приятный смех. Если в ближайшие минут десять ничего подозрительного не обнаружится, можно будет рассчитывать, что этот Джейсон окажется первым, с кем у неё сложится нечто вроде приятельски-соседских отношений.
Ко всему прочему он явно верно понимал суть пути блюзмена. Одри хмыкнула себе по нос: такой подход к жизни ей импонировал и на свой лад был близок.
- В некоторых сферах долгое время оставаться живым - не только старт, но и одно из важнейших достижений в карьере, - всё ещё улыбаясь, переступила порог.
Таращиться по сторонам в чужом доме невежливо, но это и не понадобилось, чтобы оценить атмосферу этакого нежилого беспорядка, которая явно здесь главенствовала. Так всегда бывает, когда человек только что переехал, и вся его жизнь - в рюкзаках и заклеенных скотчем коробках. Одни в скором времени начисто избавляются от следов недавней неустроенности и кочевья, другие просто трогаются дальше. Одри стало интересно, к какой категории людей относится Джейсон, хотя некое смутное чувство подсказывало, что она и так это знает.
Сдвинув в сторону покрывало из одежды, Одри хотела было устроиться на немного продавленном диване неопределённого цвета, но потом раздумала: может быть, будет удобнее и правильнее, если кухонными делами займётся она? Хозяин не выглядел, как человек, который на "ты" с джезвой и сковородкой.
- Давайте я сама сварю, Джейсон, - она снова покосилась на диван. - У меня отлично получается, правда. К тому же варить надо очень крепкий: я служу в полиции, так что пригодится только он. В общем, показывайте кухню, - Одри улыбалась, скрестив на груди руки. - Вам сделать отдельно или у вас тоже напряжённая работа?
Джейсон был довольно приятной компанией, но совсем избавиться от скованности не получалось: каждый раз, когда приходилось говорить о работе в компании гражданских, Одри казалось, что на неё смотрят так, как будто она козыряет своей должностью. Это заставляло закрываться и заведомо готовиться к обороне, и в этот раз вышло так же.

И сразу же стало легко, чёрт его знает, от чего. То ли разрешение похозяйничать на кухне сделало своё дело, то ли непосредственное "здорово", которым Джейсон отреагировал на её сообщение о месте работы, но напряжения как не бывало. Прислонившись к дверному косяку, Одри улыбнулась собеседнику:
- Ладно, вы пьёте крепкий, вы сами пописали себе приговор. Идёмте на кухню, и я вас угощу по-настоящему, - она взмахнула рукой, как будто хотела сказать, что ничем не может помочь тому, кто добровольно обрекает себя на опасное и рискованное предприятие. - Эй, не устраивайтесь на диване, сюда не принесу, - пригрозила Одри, недоумённо наблюдая за странными перемещениями Джейсона: на сиденье, потом в сторону, потом и вовсе на подлокотник.
Зрелище заставляло заподозрить, что на диване не то мина, не то куча игл, и слегка удивлённая гостья мысленно порадовалась своему нежеланию прирастать к этим подозрительным подушкам.
- Знаете, Джейсон, - проговорила Одри, улыбаясь себе под нос. - А мы с вами в некотором смысле коллеги: собратья по обладанию героическими дядями-полицейскими. Мой отслужил двадцать три года в отделе убийств полиции Чикаго и имеет столько благодарностей, сколько я не видела. Но я пошла в него, даже отдел тот же, - улыбка стала кривоватой и немного настороженной: - Ну, идём пить кофе?
Признаваться в принадлежности к убойному бывало ещё неприятнее, чем рассказывать о месте работы как таковом: мужчины либо начинали подчёркнуто держать дистанцию, либо вытягивались по струнке, и оба варианта изрядно раздражали. Впрочем, ей ведь ничего от этого Джейсона не надо, так какая разница, как он отреагирует?