Хуже затянувшейся смены может быть только затянувшаяся смена, по окончании которой обнаруживается, что не заводится машина. Одри чертыхнулась с полдюжины раз, едва не поддалась искушению позаимствовать служебный транспорт, не без труда устояла и отправилась домой на метро.
Поздние пассажиры смотрели на неё сочувственно, похоже, принимая за измученную сверхурочными секретаршу, а когда Миллс бледно улыбнулась в ответ какому-то парню, выглядевшему особенно жалостливо, тот уступил ей место. Пожалуй, это было уже слишком: Одри всегда казалось, что, как только человек начинает вызывать у окружающих жалость, не за горами списание со счетов. Этой мысли оказалось достаточно, чтобы решить выбраться из подземки и прогуляться до дома пешком, всё равно ведь всего пара кварталов.
За время её неудачного путешествия в метро поднялся прохладный ветер, и теперь пришлось плотнее запахнуть ветровку. Одри зашагала по направлению к дому, зябко кутаясь в куртку и хмуро размышляя о том, что улицы освещены значительно хуже, чем этого требуют нормы безопасности.
Подтверждение последней мысли не заставило себя долго ждать: парочка, жавшаяся у стены одного из домов, меньше всего напоминала влюблённых голубков. Молоденькая, хорошо упакованная девочка и помятый тип не первой свежести и сомнительной трезвости, загнавший её в угол - работа для патрульных.
- А просто смена никогда не кончается, - сварливо сказала Миллс себе под нос и ускорила шаг, на ходу выуживая удостоверение и расстёгивая кобуру. Последнее вряд ли пригодится, но чем чёрт не шутит.
Оказавшись в нескольких метрах от охотника за удачей и его жертвы, Одри, наконец, подала голос:
- Эй, парень, я из полиции. Грабь кого-нибудь другого, - по-хорошему следовало бы произвести задержание по всем правилам, но годы в в полиции учат заниматься только своими прямыми обязанностями, а уличные грабители не входили в компетенцию убойного, пока не хватались за стволы или ножи.